В жизни случаются разные ситуации, однако оправдать отказ от ребенка с нравственной точки зрения просто невозможно. Впрочем, такое понятие, как «отказ » от собственного чада, не предусмотрен и семейным кодексом. Тем не менее, такое явление в современной жизни все реже удивляет.
Молодые пары, пренебрегая контрацепцией, нередко попадают в столь «щекотливые» ситуации, как рождение малыша. Будучи неготовыми взвалить на себя груз ответственности за потомство, или обеспечивать его материально, горе-родители стремятся написать отказ еще в роддоме. А некоторые и вовсе сбегают оттуда в шлепанцах и халате, не давая возможности даже оформить свидетельство о рождении грудничка.
Что говорит закон?
Отказ от малыша в роддоме
Отказ от ребенка молодой матерью в родильном доме, или отделении патологии новорожденных – явление, которое нельзя назвать редким. Самое прискорбное, что множество новоиспеченных матерей не предоставляет возможности органам опеки даже оформить малыша, чтобы получить шанс на его скорое усыновление. «Кукушки» , сбегающие из роддома самовольно, фактически обрекают новую жизнь на постоянное сиротство.
Если же решение отказаться от чада было принято вами совершенно хладнокровно, взвешенно и обдуманно, вам лучше поступить более или менее благородно, и не обрекать малыша на сиротство:
- Сотрудничайте с органами опеки;
- Не скрывайте своего имени и паспортных данных;
- Оформите на малыша свидетельство о рождении;
- Напишите официальный отказ от ребенка;
- Заверьте у юриста документ о вашем разрешении на усыновление.
Если вы не сделаете этого, бумажная волокита может затянуться более чем на год, и у ребенка останется куда меньше шансов на обретение полноценной семьи.
Отцовский отказ
Отказ от ребенка родным отцом встречается куда чаще, чем отречение от него матерью. Очень часто молодые, да и зрелые отцы не желают принимать никакого участия в жизни своего чада. Они начинают шантажировать матерей и заставлять их отказаться от алиментов в обмен на отеческий отказ от ребенка.
Горе-папа может давить на вас и требовать забрать исполнительный лист, или вовсе не обращаться в суд, предлагая вам в обмен такую роскошь, как оформление статуса матери-одиночки. И очень часто такие мужские трюки работают.
Несчастная женщина соглашается довольствоваться малым и получать скудное пособие от государства, лишь бы не проходить такую постыдную процедуру, как судебное взыскательство алиментов.
На самом деле, отказ от выплаты алиментов на ребенка невозможен так же, как и отказ от него самого. Конечно, «папенька» долго может доказывать суду, что это и вовсе не его чадо, однако сейчас в свободном доступе существуют анализы, способные подтвердить или опровергнуть сей факт в кратчайшие сроки. Разумеется, если ребенок действительно не имеет никакого отношения к мужчине, никто не заставит его содержать чадо до совершеннолетия. Но если это – фактический отец, он обязан это делать по закону.
Обязанность выплаты алиментов отпадает лишь в том случае, если все стороны полюбовно решили, что не являются семьей ни в какой степени. Предположим, мать обрела другого мужчину, желающего усыновить ее малыша. В этом случае отец, рьяно уклоняющийся от выплаты алиментов, должен нотариально заверить согласие на усыновление ребенка другим родителем. В иных случаях, даже если отец лишен родительских прав, он обязан выплачивать ему денежные средства, с той лишь разницей, что при этом не имеет права встречаться с ним.
Важно помнить – даже те родители, что лишены родительских прав по доброй или принудительной воле, не освобождаются от ответственности достойно содержать ребенка до момента его совершеннолетия.
Ну начнемс!!! Точнее вспомим...)))
А было дело 13 августа 2007 года. Тогда никто не верил что я рожу 13 числа, а надо было потому что у мужа в роду все рождены 13 го числа и я тоже 13 января родилась! Стою у плиты как ни в чем не бывало, разогреваю макароны с котлетами и параллельно жарю кабачки(*в свою первую беременность, обожала кабачки с чесноком и майонезом). Съев буквально все пошла отдохнуть на диван. И тут...
Кто-то рядом открыл бутылку с шампанским, только это произошло у меня в животе. Да нет, думаю я, не может быть(время 3 часа дня) и тут что то потекло между ног. Я в ванну и еще потекло.
Позвонила маме на работу, говорю ты не переживай, но у меня что то взорвалось в животе и течет между... Бегу, сказала мама и бросила трубку. Позвонила маминой подруге чтоб уточнить на счет этого взрыва, а она мне говорит. Танечка ты не переживай это пробочка отошла собирайся в роддом. Мама прибежала и подруги одна за одной начали появляться на пороге моей квартиры. Как я была благодарна одной из них когда мне в пакет с собой положила бутылочку с водой. Скорая подъехала, мы с мамой сели и тут... Мама начала реветь, а я с врачами ее успокаивать и говорить что все будет хорошо!!!
В роддоме приняли замечательно, смотрю на часы время 17.20. Дали непонятную сорочку, сделали клизму. Вроде все шло Ок! Завели в дородовую и положили на кровать. Сбоку лежали 2 женщины у них был самый разгар схваток. Наверно в тот момент я еще ничего не понимала, ну побаливал чуть низ живота через 5 минут, что ж они так орут! Одна из них очень глубоко дышала и поднимала руки вверх, а зачем я не пойму. Рядом с другой были все врачи и акушеры, как оказалось она врач этого роддома и все суетись. Тут к ней на кровать села заведующая и начала что то у нее крутить, я старалась туда не смотреть, но не получалось. Этих двоих быстренько увели в родовую и у меня заболело чаще и сильнее. В какой то момент мне уже ничего не хотелось. Я сосредоточилась и взяла себя в руки! Акушерка сказала как захочешь какать зови меня... и я позвала Она заставляла меня тужиться, в потуг 2 раза. Мне можно было позавидовать, у моей кровати были железные перила за которые я могла держаться. После каждого потуга у меня мушки были перед глазами и второй раз я не как не могла. Когда показалась головка меня заставили встать и добежать в родовую. Потуг на четвертый и с помощью чиканья, появилась на свет моя малышка весом 3400 и ростом 51 см. Это произошло в 22.45. Радости не было предела. Как я гордилась что успела родить 13-го числа. Тут мне заносят пакет и говорят чтоб я позвонила домой и успокоила своего деда. Какого деда? Мой дед живет далеко и не может никак знать что я рожаю. А это оказались мамины друзья. Они сидели дома у мамы и звонили в роддом требуя сообщить кто родился. А как они скажут если я еще не родила? Я им сказала и попросила больше не тревожить роддом. В это время меня там обрабатывали и сели зашивать! О, это было ужасно и больно. А когда из кружечки чем-то холодным полили и как защипало, я им таким матом сказала!
Тут забегает роженица и начинает тужиться. Потуг на пятый у нее получается, но как я поняла она вытужила только голову и все... потуг прекратился... На нее стали кричать, что она задушит ребенка, а она без потуга как поднатужится и родила. Не знаю почему, но я заплакала и она тоже плакала, а плакали от счастья. И тут врач-мужчина говорит, сейчас Тому привезем... Ввозят девушку под двумя капельницами и она начинает тужится и орать, да так орать что у меня заложило ухо. При повторном ее крике я оглохла совсем. В итоге она родила девочку, ее чикнули тоже(роженицу) и врачи около нее засуетились. А один говорит, что вы около нее бегаете она же ОТКАЗНИЦА!!!
Как это отказница? Сказать что я была в шоке, не сказать ничего. В час ночи меня переложили и увезли. Меня привезли в палату, больше всего мне хотелось пить и я вспомнила о бутылочке которую мне положили в пакет. Как я была благодарна Юле. И еще я очень хотела узнать почему Тома отказалась от малышки... через час привезли Катю(которая после меня рожала), а еще через некоторое время Тому и почему то я отрубилась.
Утром в палате нас оказалось 8 человек Каждая со своей историей, только Тома молчала. Когда к нам принесли малышей на кормление к ней пришла акушерка с бумагами и вся палата узнала что среди нас отказница. Покормив малюток мы остались в восьмером и женщина лежавшая со мной задала Томе вопрос, почему она отказалась? Она рассказала как переспала с парнем и поехала на учебу в город. В течение 7 месяцев были у нее месячные, живот не рос(она крупная девушка), а насторожило ее шевеление в животе. она пошла к врачу и там ей сказали что у нее седьмой месяц беременности. Наверно у нее был шок! Все девочки в палате начали ее уговаривать не отказываться от малышки. Она сказала что и мама ее не против и дядя тоже. На третий день во время кормления пришел педиатр посмотреть аппетит малышей. Обратив внимание на Тому что она сидит в углу ко всем спиной и не кормит, спросила где ребенок и почему не кормишь! Тома сказала что она отказывается от ребенка. Видели бы вы глаза врача, она не удивилась что та отказница она в приказном тоне велела принести ребенка и кормить молоком грудным пока есть возможность! И девочку принесли. Мы всей палатой пялились на них. И так было кормлений три. На след. день акушерка принесла подписать бумаги Томе, а Тома сказала:
-Я оставлю ребенка у себя и назову ее Полина! Мы ревели всей палатой. Вот такая моя история и Томы тоже!!!
«Сейчас у меня беременность 27 недель, на УЗИ выяснили что ребенок больной. Как мне правильно оформить отказ от ребенка в роддоме, какие документы предоставить мне и мужу? Должны ли мы будем платить алименты?..."
К сожалению и такие вопросы иногда возникают у женщин. Что тут скажешь? С юридической точки зрения отказ оформить нельзя, - родительские права неотъемлемы. У российских женщин вообще нет права анонимного отказа от новорожденного не только в роддоме, но и в течение первого полугода его жизни. Современным семейным кодексом не предусмотрена статья "Отказ от ребенка". Фактически, по закону, отказаться от ребенка невозможно. Однако на практике, если женщина приняла подобное решение сразу после родов, ей предлагается написать заявление об отказе от ребенка прямо в роддоме и... быть свободной. В этом случае все документы передаются в органы опеки, а ребенок помещается в Дом малютки. При добровольном отказе от ребенка мать не лишают родительских прав на протяжении шести месяцев - по закону ей дается время подумать и, возможно, изменить свое решение. К счастью каждый родитель имеет право отказаться от своего отказа и забрать ребенка домой.
Еще мягко говоря странным кажется тот факт, что многие врачи в роддомах пытаются сразу же склонить родителей к отказу от ребенка с явными признаками инвалидности. Интересно, что лет 15 назад были нередки случаи, когда медперсонал больницы намеренно скрывал степень тяжести диагноза новорожденного, чтобы не напугать родителей и не вызвать у них желание отказаться от ребенка, пока они еще не успели к нему привыкнуть. Нынче мы можем видеть полностью противоположную позицию врачей. Рассуждения типа «родишь другого, здорового» можно было услышать и раньше, но речь идет именно о систематических попытках заставить родителей оставить больного ребенка на попечение государства. Возможно, мы имеем дело всего лишь с распространенными частными случаями, с неким ненормальным поведением отдельных врачей. Но, к сожалению, тут, как и с неправомерными действиями органов опеки и попечительства, в отношении, например, малообеспеченных семей есть опасность, что это может перерасти в тенденцию. Вот что по этому поводу говорит
Видимо чем больше тяжелых детей будет оставаться в семьях, тем скорее перестанут работать специальные учреждения и медперсонал лишится рабочих мест. Но нам что дороже – Система или благополучие собственных детей?
У современного писателя и журналиста Рубена Давида Гонсалеса Гальего есть роман «Белым по черному», там ярко описана жизнь мальчика в спец. больницах и интернатах, думаю тем женщинам перед которыми встает вопрос «забрать или отказаться» было бы полезно прежде чем ответить на этот вопрос ознакомиться с книгой.
Не отказывайтесь от своих детей, ведь они ни в чем не виноваты.
Можно написать согласие на усыновление причем каждый родитель пишет отдельно такое заявление. После написания согласия через некоторое время орган опеки через суд лишает родительских прав и взыскивает с обоих родителей алименты. Это с юридической, а вот с человеческой точки зрения я бы посоветовала в таких случаях вначале обратиться будущей маме к психологу и проговорить о психологических последствиях у ребенка после его оставления. Просто они равноценны смерти. Если в семье ребенок может реабилитироваться и выжить, то в учреждении, если конечно не умрет, то его развитие будет совершенно не таким как дома. Помимо консультации с психологом, имеет смысл проконсультироваться с хорошим врачом, по профильному заболеванию. Современный уровень медицины и возможности лечения причем бесплатного и качественного для детей сейчас очень обширны. Да и часто бывают случаи, когда оставленный ребенок через некоторое время выздоравливает. Так что лучше не спешить ломать жизни, ибо забыть об этом будет невозможно.
Моя сестра недавно родила и хочет отказаться от ребенка, находясь еще в роддоме. Это конечно ужасно. Но у нее очень плохое здоровье и такое же материальное состояние. Как правильно это сделать, чтобы ребенка передали кому-то на усыновление или в специальное учреждение? Чем грозит матери-отказницы такое решение?
Ответ: Вопрос юридически сложен, но мы попытаемся разобрать все тонкости процесса.
Снять с себя ответственность за дальнейшую судьбу только что родившегося ребенка можно двумя путями:
- написать официальное заявление о согласии на усыновление другим лицом (в обиходной терминологии такое действие носит название «отказ от ребенка»);
- просто покинуть роддом, не забирая дитя и не уведомляя о своем уходе сотрудников медучреждения.
Если мать решит официально отказаться от ребенка в медицинском учреждении, то она пишет заявление, которое вправе заверить директор роддома, уполномоченный специалист органа опеки, либо нотариус, курирующий территорию, где расположено учреждение (кране редкий вариант).
При наличии отца процедура усложняется, поскольку потребуется еще и его заявление. Если не придать фактору отцовства должного значения можно получить юридические неприятности в дальнейшем и факт усыновления может быть оспорен. Органы опеки обычно проверяют наличие зарегистрированного брака или по паспорту, или по базе данных ЗАГСов. В дальнейшем в разъяснениях будем считать, что отец анонимен и не выходит на свет.
О лишении родительских прав
Дальнейшая процедура может пойти по двум направлениям:
Первое. Если у органов опеки на примете нет желающих усыновить «отказничка», то ребенок передается в специализированное детское учреждение, где будет находиться до передачи в новую семью («дом малютки», а далее и детдом). В этом случае орган опеки инициирует судебное заседание, на котором выносится решение о лишении родительских прав.
В силу того, что на руках у судьи уже будет заявление об отказе, решение принимается в упрощенном порядке. Однако на предварительном этапе судья обязательно проверит, не отозвано ли заявление в период подготовки к процессу. Запросы направляются в орган опеки и в учреждение, где принималось первичное обращение матери.
Некоторые судьи направляют повестки матерям, с целью приглашения их на суд. Цель – достоверно убедиться, что отказ от ребенка не отозван. Такая практика признана ущербной, так как нарушает «тайну усыновления». Даже если подобный бланк приходит, его следует игнорировать.
Примечательно, что после принятия постановления родительнице дается 6 месяцев на осознание своего проступка и возврата ребенка матери. Только по истечении этого срока он может быть усыновлен.
Второе. Если на ребенка есть претенденты, то процедура лишения родительских прав органами опеки и попечительства не проводится. Причины просты – мало того, что подготовка судебного процесса требует времени, но и придется выдерживать полгода уже после принятия решения. Ребенок все это время должен находиться в казенном учреждении, без родительского ухода и ласки.
Поэтому после написания заявления органы опеки стараются быстрее направить дитя в заботливые руки. Естественно, процедура анонимна, и мать теряет навсегда контакт со своим ребенком.
Выводы: мать, отказавшуюся забирать ребенка из роддома, могут лишить родительских прав, если нет срочных кандидатов на роль «новых» родителей. Формально – это наказание недисциплинированной матери, фактически – это защита интересов ребенка.
«Ребенок у вас получился не домашний, а интернатовский», «он будет овощем и никогда тебя не полюбит, а муж от тебя уйдет, зачем тебе этот крест», «сдавай государству!» – попечительский совет при Ольге Голодец разрабатывает документы с запретом подобных «благожелательных рекомендаций» сотрудников родильных домов родителям детей-инвалидов.
«Сдай и забудь, еще здорового родишь»
– 21 год назад в Московском институте акушерства и гинекологии мне настойчиво советовали отказаться от рожденного ребенка с незаращением губы и неба. Так как в этот же день родилось трое детей с нашей патологией и двоих уговорили отказаться от детей, на меня, отказавшуюся сдать дите в детдом, смотрели как на умалишенную и полчаса объясняли, что кроме того, что я «родила урода», девочка «еще и будет умственно отсталая». Ага, отсталая. Им бы самим быть таким отсталым. Ребенок в семь лет читал нам лекции по астрономии, – пишет Ася в сообществе «Особые дети – счастливые дети».
http://www.likar.info
– Я взрослая тетка, работаю. Ну с чего, казалось бы, мне отказываться от хорошенького малыша с 47-ю хромосомами?! А ведь трижды уточняли, не собираюсь ли я оставить сына в доме малютки. Каждый раз, когда мне задавали вопрос о дальнейшей судьбе малыша, мне было дурно от абсурдности происходящего со мной. Я-то кремень, но месяца два в себя приходила. Если ребенок не нужен матери, то государству и подавно, – вторит ей Светлана.
Родители особых детей, у кого диагноз выявляется еще в роддоме, постоянно говорят о стрессе, вызванном советами медиков «не брать на себя этот крест». Детей называют «это», прогнозируют им жизнь овоща, обещают, что мама никогда не дождется от него добрых чувств или даже узнавания. Бывает, что давят отдельно на маму, отдельно на папу и остальных родственников, так что, если мама не хочет оставлять ребенка, к уговорам присоединяется поверивший медикам муж и обеспокоенные родители. Мам стращают распадом семьи, часто говорят что-то вроде «забудь этого и роди другого, здорового», не дают кормить грудью, «чтобы не привыкала».
Врач роддома – враг из лучших побуждений?
– Предлагают отказ в роддоме не потому, что сволочи, а потому, что от детей, особенно, от больных детей, действительно отказываются. Бросают в роддоме и сбегают, оставляют в больницах, оставляют на вокзалах и во всяких общественных местах. Отказываются и от новорожденных, и от уже подросших. Я знаю таких детей: например, ребенка подкинули ночью на крыльцо дома инвалидов для взрослых. Так уж получилось, знакомая была свидетелем того, как маме этого малыша парой недель раньше предлагали написать отказ. Она сильно возмущалась, мол, нет, и ни за что. Ребенка, на которого не оформлен отказ, брошенного в больнице, нельзя усыновить как минимум полгода. Люди разные, и матери тоже разные, а отказ, в отличие от «придушить подушечкой», хотя бы обратим, – говорит модератор сообщества «Особые дети – счастливые дети », мама ребенка с врожденным сложносочетанным психоневрологическим нарушением развития.
– Я обсуждала этот вопрос с врачами. Они сами не понимают, что государство обучило их поставлять таких детей в интернаты, что они оставляют детей без будущего. Они думают, что делают доброе дело, освобождая родителей от страданий. Врачи уверены, что в этих учреждениях прекрасный уход. Если ребенок лежит и не может стоять – они не знают, что существуют вертикализаторы, коляски, что может быть создана доступная среда. Они думают, что кроме кровати, уколов и еды ребенку ничего и не надо. Я сама слышала, как врач говорил директору такого детского дома: сколько у тебя свободных коек? Три? Я тебе сейчас обеспечу троих. И пошел «месить» мамочек – выбивать отказы. Они просто выполняют план, – рассказывает петербурженка Светлана Гусева, организатор общества матерей-сиделок «Матери мира ».
Сын Светланы Лева появился на свет недоношенным. Родившись, малыш не задышал, вдобавок у него случился геморрагический инсульт. Сейчас у Левы детский церебральный паралич, он плохо видит и с трудом слышит. В роддоме Светлану долго уговаривали отказаться от больного сына:
– Меня тоже вызывали в кабинет, говорили, что это урод, что он мне не нужен. Никто не имеет права ставить меня в такую ситуацию, унижать мать, не уважать ее и недооценивать. Нельзя считать мать «потребителем», говорить о ребенке «это сломанная вещь, выбрось». Говорят под копирку: у ребенка нет мозга, ты будешь за ним ухаживать и не сможешь работать, уйдет муж. Этот «загруз» от врача привел к моей депрессии, многим ошибкам. Весь негатив, горечь и депрессию я получила в том кабинете. Нет бы улыбнуться, сказать «поздравляем с ребенком, хотя у него есть определённые проблемы». А так я два года мучилась – думала, что у меня идиот…
Все меняется?
Раньше родители и общественники меняли климат в обществе и в родильных домах своими силами.
– Я живу в Нижнем Новгороде. Семь лет назад у меня родился ребенок с синдромом Дауна, – рассказывает Ольга. – Мне неоднократно задавали вопрос, буду ли я все-таки отказываться от ребенка или нет, в роддоме и потом в больнице. Когда я пришла в роддом за вторым ребенком, взяла с собой фотографию первого (ему было два года, и был он прехорошенький). Зав.отделения неонатологии попросила разрешения показать ее всем своим сотрудникам, «чтобы они знали». А то они видят только новорожденных.
Теперь к усилиям родителей и благотворителей присоединилось государство. В сентябре министерство здравоохранения РФ направило органам государственной власти субъектов Российской Федерации рекомендации «Профилактика отказов от новорожденных в родильных домах ». Документ описывает работу не только с мамами детей-инвалидов, но и со всеми женщинами, устно или письменно выражающих намерение покинуть роддом без новорожденного. К счастью, среди прочего есть и рекомендация организовать комплекс мер по поддержке семьи, принявшей решение сохранить ребенка, если поддержка нужна. В качестве примера приведена практика роддомов города Архангельска: в случае рождения ребенка с врожденными нарушениями развития персонал роддома вызывает специалистов из «центра раннего вмешательства», которые объясняют, что не бросят женщину и ее ребенка после выписки из роддома. Ей будет оказана не только медицинская помощь, но и психологическая поддержка, помощь в воспитании и развитии ребенка.
Также радует, что документ требует от медиков сначала получить согласие женщины на работу с ней. Тем самым женщины должны быть застрахованы от «давления в обратную сторону», когда ради «выполнения плана» их заставляли бы забрать детей, которых они пока не способны принять.
На подготовку «рекомендаций» ушел ровно год: в сентябре 2013 года Ольга Голодец заявила, что практика, когда врачи настоятельно предлагают мамам оформить отказ (согласие на усыновление) от ребенка, подлежит запрету. Однако вышедшие рекомендации Минздрава РФ предписывают организовывать реабилитационные меры длиной в год. А что дальше?
Ему четыре года? Ну и что! Забудете и нового родите!
Если бы манера предлагать матери бросить ребенка была свойственна только врачам роддомов, подобных проблем избежали бы родители детей, чьи диагнозы не определяются в младенчестве и на первый взгляд.
– В роддоме мальчик был в норме, – рассказывает Наталья, мама ребенка с синдромом раннего детского аутизма и глубокой умственной отсталостью. – В роддоме никто не предлагал оставить малыша, а вот при постановке диагноза в три года – предлагали. Говорили, что ребенок совсем тяжелый, и что всю жизнь я себе перекособочу, а от него даже доброго отношения не дождусь. Я верю, что медперсонал делает такие предложения из добрых побуждений: они-то знают, с чем столкнется мама такого ребенка в будущем, знают о том, о чем сама мама пока не задумывается.
Наталья убеждена, что мама всегда в состоянии дать ребенку больше, чем могут в гос.учреждении, но считает, что мам необходимо предупреждать, что их ждет. И не на эмоциях («он вас никогда не полюбит»), а приводить конкретные факты. Например, «водить в школу (но все-таки в школу!) будете за ручку, сидеть ждать, одного оставить никогда не сможете, работать он вряд ли когда-то сможет сам, пенсия в стране такая-то».
Четырехлетнему ребенку Маши ставят диагнозы «задержка психоречевого развития, аутические черты, гиперактивность».
– С ребенком невозможно выйти на улицу (нам пришлось уехать из Москвы в съемный частный дом), невозможно войти к врачу (только на дом, все с воем). Год назад ребенок почти не реагировал на мир, при этом составляющая «гипер» и «вой» зашкаливали, – говорит Маша. – Платный невролог уверенно сказала, что если пойдем получать инвалидность — нам дадут. А потом тихонечко: вы молодая, красивая, есть такие и такие интернаты… Бесплатный врач сказала об этом еще раньше.
– В роддоме мне не предлагали отказаться, но через полгода поставили «угрозу ДЦП» и отправили на консультацию в больницу, – вспоминает Ольга Шулая, член сообщества матерей-сиделок «Матери мира». – Вот там все и произошло. Врач осмотрела она нашу дочечку, как будто это не человечек, а просто кусок мяса, и озвучила вердикт: все бесполезно, у ребенка серьезные нарушения, зачем он вам. Родите еще. Я вышла с орущим комочком в руках и прорыдала в машине целый час. Я не понимала, как вообще можно было сказать матери, практически пол года кормившей грудью, растившей и выхаживающей: брось и забудь… У нее не было ни капли сочувствия.
Ник Вуйчич
http://geqo.net/
Отказ лучше (само)убийства
Парадоксально, но некоторые мамы особых детей говорят, что рекомендации врачей отказаться от ребенка помогли им сохранить дитя в семье.
– Моего ребенка диагностировали не в роддоме, а в четыре года в больнице. Диагноз неправильный, но не суть. Сразу сказали, что надо оформлять в интернат, что школу не потянет, что очень тяжело с ним будет. С ним и вправду непросто. Но мне, видимо, именно тогда НАДО было знать, что «если что», я могу «соскочить». Если совсем кончатся силы, сдам в интернат и буду забирать на выходные. Наверное, это придало мне дополнительных сил. В итоге пошел в школу восьмого вида. Много всего знает и понимает. За последние полгода из двух слов «пока» и «куку» вырос до двухсложных предложений типа «киса сидит». Но вот именно тогда мне важно было знать, что если я захочу, я смогу освободиться. И уже сильно после я поняла, что моя свобода – как раз в этом, – рассказала «Милосердию.RU» член сообщества «Особые дети – счастливые дети».
– У меня был очень тяжелый период, когда у сына были ужасные истерики и прочее, и я в приступах жестокой депрессии размышляла над способами ухода из жизни, – делится другая мама особого ребенка. – Вокруг не было никаких предложений его отдать, наоборот, только и слышно было: держись, возьми себя в руки, ты нужна ребенку спокойной и т.д. А потом на занятиях с психологом вдруг прозвучала фраза, что если будет совсем тяжело, то я могу отдать его в интернат. Я возмущалась, мол, не собираюсь, так нельзя. А психолог опять сказала, что она не говорит, что его нужно отдать, но я должна знать, что так поступить можно. Что я смогу его навещать, видеть, забирать на выходные, поддерживать связь, что это не будет означать бросить, это просто выход, если ситуация окажется безвыходной. Мне понадобилось время, чтобы принять эту мысль. Но с тех пор мне стало легче. Одна эта мысль давала огромные силы для того, чтобы заниматься ребенком. А потом как-то вообще полегчало.
– Общаясь с мамами, я поняла, что есть матери, готовые отказаться от ребенка. И такая возможность должна быть. Не каждый родитель может прожить с больным ребенком, и если женщина готова отказаться, пусть лучше откажется, – говорит мама ребенка с ДЦП, член сообщества матерей-сиделок «Матери мира» Ольга Шулая. -Нельзя ни на кого давить. Я знаю женщину, которая готова была отказаться, но муж забрал ребенка. Да, она живет с этим ребенком уже 14 лет. Но у нее нет к нему никаких чувств. Зачем? И ребенок мучается, и она не живет. Таких мамочек мало, но они тоже есть.
Чего общество ждет от государства и врачей?
Юлия Камал, председатель Московской городской ассоциации родителей детей-инвалидов, сказала «Милосердию.RU», что работа над документами, которые будут регулировать поведение медиков в отношении детей-инвалидов и их родителей, продолжается.
– Речь идет о запрете не на отказ от детей-инвалидов, а на рекомендации этих отказов. Любая мать, родившая ребенка, вольна поступить так, как хочет, другое дело, что ей будет предлагаться помощь, будет разъяснено, что будет в дальнейшем происходить с ребенком. Ей не должны предлагать отказ в грубой форме, не должны в момент рождения определять, курабельный ли ребенок, какие у него перспективы развития. Все, кого я знаю, впадали в депрессию от информации, что ребенок некурабельный. Многие думали о суициде. На всех нас давит советское представление, что мы и наши дети должны быть «как все».
– Нужно выработать новые инструкции действий врача при рождении ребенка с синдромом Дауна, которые бы отвечали современным представлениям о правовых, гуманистических, и прочих ценностях, – сказала «Милосердию.RU» Алла Киртоки, координатор семейной поддержки, психолог фонда «Даунсайд Ап». – Если ребенок родился с риском отказа от него его родной семьи (семья неблагополучная, ребенок особенный и т. д.), нужно обеспечить его «страховкой» – оказать помощь семье (психологическую, социальную), чтобы устранить недоразумения, такие как, например, эмоциональные преходящие состояния, помочь родителям принять именно взвешенное решение. Ни в коем случае нельзя провоцировать отказ и манипулировать чувствами долга и т. п. Если родители хотят видеть, кормить ребенка, забрать в семью, их нужно поддержать в этом и обеспечить социальным, психологическим и педагогическим сопровождением в раннем возрасте.
– Если мама решится растить особенного ребенка, очень важно дать контакты людей и организаций, которые смогут ей в этом помочь. Хотя бы координаты местного реабилитационного центра, спецклиник, которые занимаются этим вопросом. Несмотря на обилие информации в интернете, человек в шоковом состоянии редко может сообразить, где что искать и что теперь делать, – согласна с общественниками Наталья, мама ребенка с ранним детским аутизмом и умственной отсталостью.
– Давать квоты на лечение нужно не в ближайший центр, где такого ребенка хирург впервые видит, а в специализированные, где хирурги оперируют по несколько таких детей в день, – уточнят Ася, мама ребенка, рожденного с расщелиной губы и неба.
Светлана, мама ребенка с синдромом Дауна, призывает разделить ответственность врачей и психологов:
– В роддомах и больницах нужны юристы, психологи, которые смогут дать женщине необходимые консультации, а также помогут связаться с фондами, общественными организациями, оказывающими поддержку родителям детей-инвалидов. Всё это не в компетенции врачей. Их задача – не навредить здоровью.
Помощь психолога мамам особых детей нужна если не пожизненно, то долгое время:
– Барахтаешься, выбиваешься из сил, а этого никто не замечает, часто – косые взгляды и осуждение. Надо бы хоть изредка гладить нас по голове: не всем и не всегда хватает внутренних сил справляться со всем этим возом проблем и радостей, – делится Ольга, мама ребенка с врожденным пороком развития пищевода. – Помощи психолога ой как не хватает!
Информацию о возможностях «сдать ребенка государству», по убеждению мам особенных детей, женщина всегда может найти сама или потребовать в роддоме по собственной инициативе. Ведь тем, кто в полной семье рожает здоровых детей, никогда не предлагают отказа, а отказы случаются. Почему же угроза ДЦП или лишняя хромосома становятся основанием для дискриминационного предложения нарушить право ребенка на семью?
Некоторые родители, впрочем, считают, что вовсе устранять информацию о возможности отказа нельзя.
– Озвучивание такого варианта совершенно не означает настаивание, запугивание и уговоры. У мамы есть время подумать. И даже приняв такое решение, она может передумать и забрать ребенка, – говорит модератор сообщества «Особые дети – счастливые дети».
Государство экономит
С одной стороны, затраты государства на содержание ребенка-инвалида в детском доме в разы, если не на порядок, больше пособий, которые получают матери на «домашнего» ребенка. С другой стороны, если сравнить эти затраты с реальной стоимостью реабилитации и лечения…
– Как я понимаю, медперсоналу проще, когда сложный ребенок в детдоме. Там никто «не чешется». А мать-то требует — операций, реабилитаций, инвалидности, льгот. Ужас просто, столько забот… Пусть лучше сдаст и отвяжется! – пишет участница сообщества «Особые дети – счастливые дети».
– Как только у нас появился диагноз «ДЦП, тетрапарез» (это самая тяжелая форма), врачи поставили на нас крест, в поликлинике с нами вообще перестали общаться. Пришлось самим искать врачей и методы, – рассказывает Ольга Шулая из общества матерей-сиделок «Матери мира». – Тогда у меня появилось ощущение, что кому-то очень выгодно, что так много больных детей. Появились многочисленные центры, которые обещали хорошие результаты, но за все нужно платить деньги, и очень немалые. Даже в неврологическом центре, который должен был оказывать бесплатные услуги, дефектолог работал только за деньги. На массаж стояли очереди, зато массажист не стесняясь предлагал платные услуги. На нашем горе просто зарабатывают – ведь родители для ребенка ничего не пожалеют. Но чиновникам очень выгодно держать таких детей в интернатах. Разница между суммами, которые выделялись и выделяются на содержание ребенка в интернате, и тем, что на него действительно тратится, – это громадные деньги, и за них будут держаться до последнего.
– Пока 70% родителей отказываются от новорожденных инвалидов, а 30 лет назад отказывались 95%. Медики у нас в основном из того поколения, когда такие дети в семьи не попадали. Если же 100% детей-инвалидов будут попадать в семьи – то начнется бунт родителей, потому что нет почти никаких программ реабилитации. А пока большинство в интернатах, можно сохранять видимость благополучия, – считает Светлана Гусева, организатор общества матерей-сиделок «Матери мира».
Врачи тоже обучаемы
Работа с врачом должна начинаться еще в медицинском вузе.
– Нашим врачам и среднему медицинскому персоналу нужно сразу давать представление, что, например, дети с синдромом Дауна чудесные, а не синие с высунутым языком, – уверена Юлия Камал.
Алла Киртоки, координатор семейной поддержки, психолог фонда «Даунсайд Ап», приравняла миф о тотальном стремлении врачей сдать детей-инвалидов в закрытые интернаты, к мифу о тотальной необучаемости особых детей. Да, проблемы есть, но есть и прогресс:
– В последнее время к нам в центр все чаще приходят родители, не столкнувшиеся с «прессингом» в роддоме. Наоборот, часты случаи, когда к ним в роддом по просьбе приглашают специалистов-психологов. Скорее всего, действующих предписаний убеждать родителей бросать детей-инвалидов в последние годы и не было. Нет единой, осмысленной, оправданной процедуры того, как врачу вести себя в подобной ситуации. Это заставляет врача, опираться на свои житейские, личные представления и «обломки» традиций (устаревшие советские инструкции были).
